Владимир Дмитрюк прокомментировал попытки подсудимых переложить на него часть ответственности в ходе суда над бывшими чиновниками столичной мэрии Александром Филипповым и Маратом Гареевым.
Напомним, по версии обвинения, бывший первый вице-мэр Уфы по строительству Александр Филиппов и экс-глава столичного управления капитального строительства Марат Гареев включили в адресную программу расселения за счет федерального бюджета дома из кварталов, переданных по договорам развития девелоперам. Основным потерпевшим в уголовном деле признан Фонд содействия реформированию ЖКХ, выделивший средства на исполнение программы. Ущерб от действий подсудимых превысил миллиард рублей.
На момент передачи дела в суд застройщики, которые должны были финансировать расселение за свой счет, так и не компенсировали расходы, понесенные федеральным бюджетом. Следствие считает, что Александр Филиппов и Марат Гареев могли совершить преступление по причине личной заинтересованности.
Подсудимые и их защита на протяжении последних нескольких месяцев старались предъявить как можно больше доказательств своей невиновности, настаивая, что не были причастны к формированию программы расселения аварийного и ветхого жилья.
— Владимир Ильич, на протяжении последних 6-7 месяцев в ходе судебных разбирательств по делу Александра Филиппова и Марата Гареева уже несколько раз и от обвиняемых, и от некоторых свидетелей звучало ваше имя, как человека, который на самом деле может быть причастен к составлению тех самых списков на расселение домов из кварталов застройки за счет федерального бюджета. Что вы думаете по этому поводу?
— Несмотря на то, что я уже почти пять лет назад вышел на пенсию, я слежу за новостями, в том числе и за этой историей. Был очень удивлен, когда узнал, что меня стали «назначать крайним». Сначала подумал, что, возможно, мое имя произнесли в ходе суда случайно, но когда это стало повторяться постоянно, понял, что подсудимые и их адвокаты избрали для себя такую стратегию защиты — переложить всю вину за совершенное на кого-то и таким образом избежать ответственности. Предполагаю, что так искусно они пытаются запутать суд. Только я-то тут причем?
— При этом, судя по всему, вашего мнения по этому поводу никто до сих пор не спросил?
— Нет, ко мне никто не обращался за комментариями, пояснениями, кроме вас, ни во время суда, ни во время следствия по делу Филиппова и Гареева. Хотя моих пояснений было бы достаточно, чтобы понять, что слова Филиппова и его защиты — это лукавство.
Полагаю, что у него на процессе работают хорошие, высоко оплачиваемые адвокаты, которые, само собой, предоставляют аргументы, которые им выгодны, и пытаются увести суд в другую сторону от изучения реальных обстоятельств дела.
— В таком случае поясните, имели ли вы отношение к тому, в чем вас пытаются обвинить?
— Нет, конечно. И это очевидно любому человеку, иначе за меня уже давно взялись бы, еще на следствии. Я работал параллельно с Александром Филипповым, тоже взаимодействовал с федеральным Фондом содействия реформированию ЖКХ. Но я занимался своим направлением деятельности — программой капитального ремонта домов.
Программы расселения аварийного и ветхого жилья я никоим образом не касался. Да это и невозможного было сделать при всем желании, потому что Филиппов к ней никого не подпускал.
— В таком случае, почему подсудимые и свидетели защиты с такой уверенностью утверждают, что именно вы возглавляли комиссию, которая решала вопросы о расселении домов, и именно под вашим руководством составлялись соответствующие списки?
— Они немного не договаривают. Всего несколько не произнесенных стороной защиты слов искажают смысл того, что было на самом деле. Я был председателем межведомственной комиссии, которая решала вопросы о признании домов аварийными или ветхими. Признание того или иного дома аварийным, отнесение его к категории аварийного жилья проводится на основании заключения БТИ, степени износа и т. д. Такой список всех аварийных домов в городе у нас, жилищников, может быть, но включать или нет конкретный дом в список расселения жилья по программе федерального фонда, это уже совершенно другая история.
Мы, как комиссия по признанию домов аварийными, не решали, включать или нет эти дома в программу расселения. Такие списки сначала, до назначения Филиппова заместителем главы города по строительству, составлял городской Центр недвижимости, как оператор городских программ, на основании сведений районных администраций, а уже при нем эти обязанности передали Управлению капитального строительства, которым руководил Марат Гареев.
Кстати, после назначения Филиппова вице-мэром поменялись и руководители всех ключевых городских организаций, связанных со строительством, всех МУПов. А из Центра недвижимости вообще тогда уволились около сорока человека сразу. Многие из тех, кого сегодня адвокаты приглашают в суд в качестве свидетелей защиты, — это люди, которые были назначены на соответствующие должности при Филиппове. Понятно, что они не станут против него свидетельствовать.
Сейчас в суде возникают различные документы с подписями. Так вот: что касается моей скромной персоны, то такие заявления голословны, потому что ни одного списка на расселение с моей подписью нет и быть не может. Причины я объяснил выше. Повторяю: у меня был свой фронт работ, связанный с капитальным ремонтом жилых домов по программе Фонда содействия реформированию ЖКХ, к программам расселения я отношения не имел.
— В суде Александр Филиппов уже не раз заявлял, что прилагал все силы, чтобы помочь решить жилищные проблемы в городе. И то, в чем его обвиняют по данному уголовному делу, — проведение за счет госбюджета работы, которую должны были выполнить за свой счет застройщики, по его словам, тоже было сделано с целью ускорения реализации программы и возведения новых жилых домов. Можете прокомментировать эти его слова?
— Могу высказать свое мнение, как бывшего сотрудника городской администрации. Лично я в этих его словах также усматриваю лукавство.
Во-первых, обратите внимание, что в списках расселения, о которых идет речь, почему-то не оказалось ветхих бараков, которые находятся, например, в Черниковке или Нижегородке. Хотя в списках ветхих домов города таких строений было немало. Однако в списках программы расселения представлены только те дома, которые оказались в центре города, на территории, представляющей интерес для застройщиков в качестве прибыльных площадок под строительство новых домов. То есть был сделан акцент не на ликвидацию угроз жильцам, а именно на расселение жилья, которое можно было вовлечь во взаимоотношения с застройщиком.
Во-вторых, Филиппов ссылается на то, что расселение ветхих домов за счет застройщиков могло затянуть срок реализации программы, и якобы поэтому он принял решение провести расселение домов за счет средств федеральной программы. При этом к нему не было бы никаких претензий, если бы в договорах освоения территории, которые заключались с застройщиками, было четко прописано, что те должны в конкретные сроки вернуть потраченные бюджетом суммы. Но ведь этого не произошло. Суммы взыскиваются до сих пор через Арбитражный суд.
— В суде чаще всего выступает Александр Филиппов, а Марат Гареев больше держится в его тени. Как по-вашему, он был действительно доверенным лицом Филиппова?
— Мне кажется, что Гареев — просто обычный прилежный исполнитель. Кстати он практически один из коллег Филиппова, которых он не сменил. Но доверенным лицом я бы его не назвал. Таковыми были другие люди. Например, одним из доверенных лиц Филиппова правильнее было бы назвать Владимира Барабаша, который появился в мэрии вместе с Филипповым в статусе советника на общественных началах и комментировал те или иные события, связанные со строительством и выделением земли, при этом его представляли в СМИ как официального представителя администрации города.
— Еще один интересный момент, который уже несколько раз звучал в суде от разных свидетелей. Они говорили, что перечень расселяемых домов готовились в январские каникулы 2013 года в авральном порядке, потому что внезапно позвонили из Москвы и потребовали срочно прислать эти документы, чтобы успеть включить Башкирию в федеральную программу. Как вы считаете, такое было возможно?
— По-моему, никакой особой авральной ситуации не было. Не сомневаюсь, что о необходимости готовить эти документы было известно еще в ноябре, когда Фонду содействия реформированию ЖКХ утвердили бюджет на следующий год. Видимо, в Уфе вовремя не проконтролировали данный вопрос и пустили его на самотек. Полагаю, что лишь поэтому и пришлось потом выходить и работать в каникулы.
Отмечу, что мы тоже работали параллельно по своей программе капремонта с Фондом, и у нас никакого аврала не было, все успели вовремя подготовить и отправить в Москву. И после проверок потом к нам претензий никаких из Москвы не было. Так что это не столько проблема взаимоотношений с Фондом, сколько вопрос правильной организации рабочего процесса.
— Помимо вас, в качестве возможных виновных в злоупотреблениях Филиппов и его адвокаты в суде называли также бывшего главу города Ирека Ялалова и экс-главу республики Рустэма Хамитова на основании того, что их подписи стояли под списками домов на расселение. Как вы расцениваете такие доводы?
— Это вообще детский лепет. Всем ясно, что ни Хамитов, ни Ялалов сами не формировали эти списки и не проверяли состояние каждого дома, а лишь заверили своими подписями списки, которые подготовили для них исполнители. Для этого достаточно посмотреть служебные инструкции и выяснить, какое подразделение занималось этими вопросами.
Понятно, что по субординации письмо от администрации Уфы в адрес главы республики подписывает глава города, а письмо от имени региона в адрес федеральной структуры подписывает глава республики. Но говорить при этом, что они должны нести единоличную ответственность за подписанные документы, и конкретно — за составление списка программы расселения, мягко говоря, странно.
Кстати, если говорить об общем списке, который подписал и отправил в Москву Рустэм Хамитов, то полагаю, что его готовил Госкомстрой РБ на основании сведений от городов, и там, насколько я знаю, были не только уфимские дома, но и аварийное жилье из других населенных пунктов, и я не слышал, чтобы они вызвали претензий у Фонда содействия реформированию ЖКХ или у следствия. В районах и городах республики работа велась без всяких хитрых схем, в рамках закона и здравого смысла. Возможно, тут сыграло еще и свою роль, что у других специалистов в районах и городах Башкирии не было такой «крыши», как у Филиппова, которая позволяла ему своевольничать.
— Кстати о «крыше»: когда на предыдущем судебном заседании Александр Филиппов предъявил суду экземпляр за подписью Рустэма Хамитова, многих удивил этот его поступок. Ведь не секрет, что Филиппова связывали особые отношения с Рустэмом Хамитовым и его супругой, а теперь он его вот так запросто «сдал» суду. Что вы об этом думаете?
— О том, что Филиппов является приближенным к семье Рустэма Хамитова, знали все. Что же касается того, как Филиппов попытался переложить вину на Хамитова, на мой взгляд, он просто старается привести суду побольше возможных вариантов, которые якобы упустило следствие. Очевидно, что сейчас подсудимые и их защита преследуют цель — если не добиться окончательного оправдания Филиппова, то хотя бы поставить под сомнение работу следствия и добиться отправки дела на дополнительное расследование.
— Давайте уточним еще один важный момент: не было ли у вас конфликтов с Александром Филипповым и Маратом Гареевым и, соответственно, нет ли у вас личных причин навредить им?
— Ничего подобного не было. С Гареевым я вообще мало общался, а с Филипповым общался только по работе. Мы старались поддерживать обычные рабочие отношения.
— В качестве аргумента в свою пользу Александр Филиппов неоднократно в суде говорил, что участвовал в конференции в Новосибирске, на которой опыт Уфы был признан передовым…
— И опять он лукавит. Он действительно ездил на такую конференцию в Новосибирск вскоре после своего назначения первым заместителем главы администрации по строительству, однако там хвалили Уфу за реализацию программы расселения ветхого жилья, которой занимались предшественники Филиппова, — Халимов, Саттаров, Никитин. До назначения Филиппова первым вице-мэром от федерального Фонда претензий к Уфе по этому поводу не только не высказывалось, так еще наш город действительно был в передовиках, причем для этого не требовалось применять никаких новых схем с использованием федерального бюджета.
Нам выделяли дополнительные средства на расселение ветхого жилья, которые не осваивали другие регионы. Давали деньги на пилотные «энергоэффективные» дома, как примеры для других. Уфа ведь расселяла аварийного жилья раньше больше, чем Свердловская и Челябинская область вместе взятые… Вот что мы в действительности-то потеряли, так это доверие федерального Фонда и возможность в рамках совестной работы с ним расселить всё аварийное жилье города. Вместо этого сейчас все изъясняются «я не я»… Жаль. Искренне жаль.
P. S. Тем временем в Октябрьском суде Уфы завершился допрос свидетелей. 24 октября должны начаться прения между сторонами обвинения и защиты. Медиакорсеть следит за развитием событий и планирует продолжить публикации об этом громком деле, которое журналисты прозвали «Аферой на миллиард».
Прокомментировать