В Уфе при тушении пожара сотрудник МЧС провалился в огонь и получил более 50% ожогов тела. Две недели врачи боролись за его жизнь, и теперь пострадавший огнеборец идет на поправку. Помогает ему в этом брат-близнец, тоже пожарный. Александр Колинченко — об удивительной истории исцеления.
Вставать на больничные ходунки он начал только два дня назад. Это сейчас Филюс Ракимов явно идет на поправку. Когда его только доставили в ожоговый центр, никто не был уверен, выживет ли он вообще. Неделя в реанимации вспоминается как самый жуткий кошмар. Все время в сознании. От боли не мог ни пошевелиться, ни заснуть. Медсестры читали ему записки от родных, а ответить он не мог.
Филюс Ракимов:
— Через врачей только передавал приветы и говорил, что со мной все хорошо…
Не могло быть все хорошо у человека, у которого сгорело в огне более половины кожного покрова. По статистике с такими ожогами выживают только 7 процентов.
Зиннур Нургаянов – врач травматолог-ортопед ГКБ №18:
— Ожоги получил во время несения службы на пожаре. Не много пациентов выживают после таких тяжелых ожогов, но удалось спасти его от смерти и иметь надежду на дальнейшее выздоровление.
Любительские кадры того пожара были в эфире «Вестей». Пламя почти потушено. А Филюса уже увезли на скорой. Он боролся с огнем на чердаке. Не зная, что под ним горит потолок второго этажа.
Филюс Ракимов:
— В какой-то момент я переворачиваюсь и проваливаюсь. Я повис, зацепившись локтями и в этот момент я начал гореть.
Каска, кислородный баллон плюс отсыревшая форм -, добавляют к весу бойца примерно 20 килограммов. Товарищи вытащить не успели, а силы кончились быстро.
Филюс Ракимов:
— Упал, сломал правую ногу. Почувствовал, как она у меня сломалась. Начал искать выход. Увидел свет в окне и, получается, поскакал на одной ноге.
Из этого окна на высоте примерно третьего этажа эвакуировали бойцы шестой пожарной части своего товарища. Спускали по лестнице. На развертку брезента времени не было.
Ранис Еникеев – пожарный:
— То есть он сам на пол тела высунулся. Там уже заместитель начальника ему помог. Раз, раз, раз – передал. И когда его спустили он уже просил облить его водой. Воды, воды – кричал.
В ожоговое отделение не пускают даже близких родственников. Причины тому — пандемия плюс крайняя чувствительность пациентов к любой инфекции. Общаться можно только через окно. Так мы и снимали Филюса. Только передали обработанный антисептиком микрофон. Филюс в палате не один. С ним его – брат-близнец. Оба они пожарные. И даже имена звучат похоже. Ильдус вот уже два месяца живет в больнице с того самого дня как брата перевели из реанимации.
Ильдус Ракимов:
— Когда я уже сюда попал, я уже как-то успокоился, мне уже легче стало, потому что я его видел. Не нужно было кому-то звонить, узнавать, как у него идут дела.
У четырехлетней Арианы глаза не голубые мамины, а папины — карие. О том, что он находится именно больнице, а не уехал в командировку, девочка догадалась сама. Мама не расставалась с телефоном и часто плакала.
Гульшат Ракимова:
… когда я уже общалась с врачами братьями, с Филюсом, то она мне уже потом сама говорит: мама, почему ты плачешь? Ты из-за папы плачешь?))
Теперь слезы позади. Папа быстро поправляется и, возможно, уже через две недели его выпишут. Впереди месяцы реабилитации дома.
Прокомментировать