Медиакорсеть публикует историю уфимского врача в рамках проекта «Профессия – ВРАЧ». Согласно опросам ВЦИОМ, медикам доверяют 54% россиян, а в Европе эта цифра значительно выше — 80%. Цель проекта: через истории об удивительных и уникальных докторах современной российской медицины показать, что докторам можно и нужно доверять.
В отделении торакальной хирургии клиники Башгосмедуниверситета, несмотря на воскресенье, оживленно. Пациентов много – все же одно отделение в городе. Евгений Юрьевич Ионис работает здесь уже 30 лет и планирует проработать как минимум еще столько же: без своего дела врач не может прожить ни дня. Телефон всегда включен – вдруг что-то у пациента случилось после операции, и рюкзак наготове – мало ли, позвонят среди ночи, и надо мчаться в больницу.
История Евгения Юрьевича – это дочки, которые шутливо говорят маме: «Ой, а что это за дядя пришел, в холодильник заглядывает?»; отмененные отпуска и поездки, редкие выходные и… бесконечное понимание близкими важности выбранного пути. Потому как семьи у хирурга сразу две: одна — дома, а другая — каждое утро ждет доктора на пятом этаже хирургического корпуса.
— Ваши родители – тоже медики, что часто бывает в вашей сфере. Расскажите, как этот факт повлиял на ваш выбор профессии?
— Родители меня нередко брали в собой больницу: то дежурство, то оставлять не с кем. Один случай из детства я ярко запомнил. Папа с мамой работали, и я ночевал один. В детском садике. Тогда еще было дровяное отопление, и мы с единственной воспитательницей в детском саду смотрели на огонь и пережидали ночь.
— То есть вы не плакали, а понимали: у родителей работа, нужно потерпеть, подождать?
— Да, конечно. Я ведь и дома один нередко оставался. Так вот все эти разговоры о работе родителей, об интересных случаях – это и есть мое детство, а детские впечатления, как вы знаете, самые яркие. В итоге я настолько этим пропитался, что когда пришло время выбирать дело всей жизни, я ни секунды не колебался. Дальнейшее, уже серьезное отношение к медицине вложил мой отец-кардиохирург. К сожалению, он умер в прошлом году, за неделю до восьмидесятилетия. Работа, дежурства отняли годы, наверное.
— Ваша супруга тоже медик?
— Нет, она психолог по образованию, но старший сын врач, да, вот уже три года работает. С женой мы, кстати, познакомились на интервью: она тогда была журналисткой и приходила ко мне, вот, как вы, задавала вопросы. Потом написала статью и принесла мне, чтобы я посмотрел ошибки. А там «загноение» написано, а не «нагноение», еще какие-то мелкие неточности. Начали обсуждать…
— И поженились?
— Как-то так, да. Жена до сих пор хранит ту статью.
— Жить с врачом не так уж и просто, верно? Недавно вы делились в соцсетях статьей «Каково быть женой врача?». Так там такие ужасы написаны. Времени на семью нет, отпуска нет…
— А всё правда! Вот садишься борщ есть, собираешься рассказать какой-то случай интересный за день. Тут звонок. Кладешь ложку обратно, отвечаешь. Врачи ведь не имеют право отключать телефон: вдруг позвонят по поводу состояния пациента после операции. А иногда звонки – ерунда какая-то. Звонят знакомые, у них, например, собачка икает. Просят посмотреть. И ничего, что я в собачках не разбираюсь? «Ну вы же врач…». Факт в том, что работа врача: это не с восьми утра до семи вечера, это круглосуточное дежурство 365 раз в год.
— Хотя бы иногда, но выходные бывают?
— Если раз в месяц получается – это очень хорошо. По субботам я на кафедре работаю, со студентами-медиками. В остальное время по выходным – дежурства или срочные операции.
— Вы ведь помните себя в студенчестве? Изменилось отношение к профессии у студентов тогда и сейчас?
— Конечно. У них в голове было пропечатано большими буквами: «Мы – врачи, мы работаем с больными». Сейчас этого «пропечатывания», увы, нет. Достаточно большой процент выпускников уходят в фармакологические клиники медицинскими представителями.
— Как вы справляетесь с прессингом?
— Тяжело, обидно, были мысли уйти из медицины. Но я же немного наркоман: выброса адреналина без любимой работы не будет. Врачи все сидят на «адреналиновой игле» и не могут с нее слезть.
— Бывают наверняка ситуации, когда прессинг имеет место быть не только на работе, но и в жизни: свои беды и проблемы. А надо идти на работу. Надо оперировать. Вы, имея долгие годы опыта за плечами, наверное, можете переключаться? Или не всегда удается?
— Автоматом мысли отходят в сторону. У меня в настоящий момент есть больной, и я обязан его вылечить. Всё.
— Вы помните свой первый сложный случай?
— На одном из первых дежурств меня вызвали в детскую больницу. 90-е бандитские годы. Привезли девочку, 13 лет. Огнестрельное ранение. В соседней квартире был какой-то притон, а бандиты залетели не в ту квартиру и сразу начали стрелять. Попали в стену, но отрикошетило, и пуля пробила между пищеводом и трахеей и ушла в верхнюю долю легкого. Второе или третье дежурство. Молодой неопытный доктор. Семичасовая операция.
А через 20 лет ко мне поступает молодой человек с переломом ребер. Я его лечу, приходит его мама и говорит: «Вы знаете, много лет назад доктор с такой же фамилией оперировал мою дочку с огнестрельным ранением, это не ваш отец случайно?».
А это я оперировал. Ту самую девочку. И она приехала потом. Было приятно посмотреть: уже взрослая женщина, не инвалид, восстановилась полностью, здоровая, крепкая. Вот что самое главное для меня. Значит, всё получилось. Я благодарен моим учителям, которые смогли мои руки на место поставить.
— А что вы делаете, когда получается не всё?
— И смертельные случаи бывают… Как вы справляетесь?
— К смерти ведь никогда не привыкаешь. Когда поступает пациент, ты видишь не больную печень или опухоль в легком – ты видишь человека, личность, со всеми его “тараканами”. Дистанция общения обязательно уменьшается, и все истории, разумеется, проходят через голову и сердце.
— У меня был случай. Ранения. Одно – в проекции сердца, другое — сбоку. Понятно, что повреждение сердца – критично, и я начал делать операцию слева, в то время как справа начинается сильное кровотечение: оказалось, что там пробит сосуд. Пациент умер. Возможно, если бы я пошел «справа», ситуация вышла бы иначе, но не факт. Все виды операций прописаны: что первостепенно, что вторично, но иногда бывают исключения.
— Вам очень непросто. Опять же, сообщать родственникам о диагнозе…
— Чудеса случаются, но есть статистика чудес: если у человека четвертая степень рака – это четвертая степень рака, ничего тут уже не скажешь, приходиться готовить близких к неизбежному. Конечно, случаются невероятные вещи: когда человек со смертельным диагнозом выживает. Тут, знаете, ведь как: врач – это 30 процентов работы, остальные 70 – на пациенте. Перестанешь бороться – смерть.
— Вы религиозный человек?
— Нет, абсолютно. Но дочка у меня старшая крещеная, жена тоже. Ну пусть, я не против. Младшую решили не крестить: заходили в церковь, так там прейскурант «ого-го»: от стоимости свечей и далее, далее. Так что от идеи отказались
— Вы работаете ровно 30 лет, с 1989 года. А давайте попробуем посчитать, с погрешностями, конечно, сколько у вас было пациентов?
— Примерно шесть тысяч – это если умножить число палат на количество дней в году и на 30 лет, а потом поделить на число врачей.
— Труд медика за 30 лет вашей работы стал лучше оплачиваться?
— Сейчас я получаю значительно больше, чем 10 лет назад, но раньше я работал на одну ставку, а сейчас – на две: дело в том, что очень не хватает кадров. Только у нас в отделении не достает двух врачей. Как пошутил одной мой друг: «Мы работаем не на износ, а на вынос».
— С такой работой человеку обязательно нужно «переключение». У вас оно есть?
— Без отдушины с ума сойти можно. Кто-то в футбол играет, кто-то собак разводит. Я занимаюсь туризмом со школы, кандидат в мастера спорта. Моим первым походом было путешествие на Нугушское водохранилище. Я этим делом “инфицировался” и так и не вылечусь! Езжу по Башкирии, тайге, поднимаюсь в горы. Одно время у нас была традиция: на 8 марта мы бросали жен, брали лыжи, снегоход и сбегали на Иремель. Жаль, что компания распалась. Но есть поблизости и другие красивые и любимые места: Айгир, Таганай.
— Какое путешествие было самым тяжелым?
— Самое тяжелое путешествие было в 1990 году. Походы классифицируются по сложности. Тогда мы ходили в поход шестой категории, дело было в Якутии. Когда я уехал, весил 70 килограмм, за 27 дней похода я сбросил 11 килограмм. Было тяжело, но это «мое».
— Вернемся в ординаторскую. Наверняка есть и приятные моменты в вашей профессии?
— Для меня главное – я делаю работу, и чтобы она получилась. Главный приятный момент – здоровый пациент.
— Вы ведь сами наверняка были для кого-то пациентом. Имел ли место профессиональный скепсис?
— О да. Но профессиональный скепсис в себе нужно душить. По специальности я легочный хирург, и всё, что выходит за эту область, уже не в моей компетенции. Поэтому врачам обязательно нужно довериться… Меня дважды оперировал один и тот же доктор, и я ему полностью доверял. Хотя это правда – поступающий в больницу медик считает, что он всё знает: есть такой момент.
— Но ведь всегда хочется знать всё?
— В этом и смысл работы врачом. Каждый год появляются новые технологии, операции видоизменяются. Нельзя сесть и сказать: «Ну всё, я самый умный». Чтобы оставаться компетентным, нужно постоянно читать профессиональную литературу, разбирать случаи с коллегами, посещать курсы. Тридцать лет назад многих пациентов считали безнадежными, а сегодня их лечение для нас, врачей, простое и понятное. Что будет еще через тридцать лет? Посмотрим. Я надеюсь проработать хотя бы до семидесяти: нужно дочерей обучить в университете, помочь им найти свое место в жизни.
— А если они захотят пойти по вашим стопам?
— (Тяжело вздыхает). Может кофе поставить? Вы любите кофе?
Справка. Евгений Юрьевич Ионис, 1964 года рождения. В 1988 году окончил Башкирский государственный медицинский институт по специальности «Лечебное дело».
В 1989 году окончил интернатуру с присвоением квалификации врача-хирурга. С 1989 года работает хирургическом врачом -торакальным хирургом.
В 1990 году проходил курс повышения квалификации в Институте усовершенствования врачей имени С. М .Кирова, город Ленинград.
В 2000 году присуждена ученая степень кандидата медицинских наук.
В 2011 году присвоена высшая квалификационная категория по специальности «Торакальная хирургия».
Имеет 35 научных публикаций, в том числе монография и зарубежные публикации, есть патент на изобретение.
Кандидат в мастера спорта по туризму и инструктор по туризму. Доцент кафедры госпитальной хирургии Башкирского государственного медицинского университета. Преподаватель учебного центра «Профсервис» по подготовке промышленных альпинистов, профессиональных спасателей.
Прокомментировать