Разрушенный пол, потолок, печь, стены, вот-вот готовые развалиться, яма в середине помещения – такой дом, по мнению администрации Белорецкого района, вполне пригоден для жилья сирот Фердаус и Айгуль Шайхутдиновых. Межведомственная комиссия района в 2009 году приняла такое решение. То, что в доме уже с 2006 года никто не живет именно по причине его негодности для жилья и признан аварийным – никого не волнует.
«Отец хотел забрать нас, но не успел»
Фердаус и Айгуль Шайхутдиновы родились в селе Верхняя Арша Белорецкого района республики. Отец Фарит работал в заповеднике, мать Людмила была домохозяйкой. После того, как отца уволили с работы, жизнь в семье разладилась: родители начали пить, оставляя детей без присмотра на долгое время.
В ноябре 2002 года, когда мальчику было 12 лет, а девочке – 8, Фарита и Людмилу лишили родительских прав. Мать отказалась от них, отец пытался детей оставить с собой, но ему не позволили. Не дали детей и на попечение деда и бабушки, намекнув им, что они одной ногой в могиле: на тот момент бабушке было 72 года, дедушке Абгалу – 78 лет. Старшая сестра отца детей — тетя также не имела возможности приютить племянников – кроме собственных, она воспитывала родственницу-сироту.
Фердаус вспоминает:
— Шел урок, когда у ворот остановилась красная «Нива». В класс зашел огромный дяденька и забрал нас с сестренкой с собой. Мы уехали с ним в той одежде, в которой были – не разрешил заехать домой. Успели только с отцом попрощаться.
Мальчика и его сестренку привезли в социальный приют для детей и подростков в Белорецке. Их отец за ними переехал в город, устроился дворником, бросил пить.
— Он приходил к нам со сладостями каждые выходные. Отец хотел забрать нас, воспитать сам. Судился, но ему не разрешали. Так продолжалось около года, пока он не умер. Вроде сердечный приступ был, — рассказывает Фердаус.
После приюта брата и сестру направили в Узянский детский дом. Дети росли шустрыми и общительными. Фердаус показывал отличные результаты не только в учебе, но и в спорте, активно участвовал в культурно-массовых мероприятиях. В 2006 году он стал участником благотворительной программы «УРАЛСИБ дает надежду: образование, работа, жилье». В числе одаренных детей его переселили в детский дом в Уфе.
— По программе прошел только я, а сестренку оставили в Узянском детском доме. Я там по ней скучал, и начал устраивать скандалы, требуя её тоже перевести в Уфу. Через две недели Айгуль оказалась рядом со мной, — рассказывает молодой человек.
Выпустившись из детского дома, Фердаус поступил в колледж. «Признаюсь, я попал в плохую компанию, начал выпивать, не ходил на пары. В итоге меня выгнали», вспоминает он. Молодого человека забрали в армию. Долг Родине он отдал в Таджикистане.
— У меня — хорошее здоровье, в спецназ не взяли только из-за небольшого роста. Когда вернулся, военкомат предложил учиться военному делу в Санкт-Петербурге. Я согласился и поехал в северную столицу. Тут выяснилось, что у меня не хватает баллов по математике для поступления в академию. Я подумал: раз уж тут, не стану возвращаться и стал обучаться в училище на секретаря судьи, — рассказывает он.
Фердаус начал жить в Питере с 300 рублями в кармане. Ему удалось получить бесплатную койку в гостинице для сирот, а вот на еду пришлось зарабатывать.
— Первое время денег совсем не было. В метро перепрыгивал турникеты, однажды два дня вообще ничего не ел. Потом устроился на работу в одну из забегаловок – печь блины. После училища поступил в колледж при СПБГУ. В это время начал очень скучать по родине, хотел вернуться, — рассказывает он.
Последней каплей стало известие о смерти матери. Молодой человек собрал свои вещи и поехал в Белорецк.
Оставшись одна, мать продолжала жить в Верхней Арше. Она там буквально бомжевала – ночевала где попало, продолжала пьянствовать. До рождения детей она с мужем жила в небольшом доме в Арше. Умерла она именно в этом доме, несмотря на то, что собственное жилье пустовало. Видимо, перед смертью женщину потянуло в место, где она провела самые счастливые годы своей жизни.
— Полиция отказалась везти ее тело из Арши в морг Белорецка, сославшись на отсутствие транспорта. Я заказал ритуальную службу, довез в морг, потом похоронил, — говорит Фердаус.
Обратно в Санкт-Петербург молодой человек возвращаться не стал.
Выдуманный водопровод
К этому времени Айгуль тоже покинула детский дом, и сироты должны были зажить самостоятельно, и им надо было где-то жить.
— Узнав, что сиротам положено жилье от государства, мы обратились в отдел опеки и попечительства администрации Белорецкого района. Там заявили, что за нами закреплен дом нашего деда, «живите там», — рассказывают они.
То, что дом почти развалился – никого не волновало. Межведомственная комиссия, организованная администрацией района в апреле 2009 года, посчитала дом вполне пригодным для жилья и даже перечислила удобства: печное отопление, электричество, водопровод. Только забыли, что последнего в селе никогда не было.
К тому же выяснилось, что юридически дом принадлежит сестре отца – дочери хозяев помещения. После смерти отца, женщина взяла контроль над уходом за матерью, и дом был подарен хозяйкой ей. Однако и эта ситуация не смущала администрацию района – чиновники настаивали на своем.
Здесь начались мытарства Айгуль и Фердаус по съемным квартирам. Они многократно обращались в суд, в районную администрацию, лично к главе района Владиславу Миронову – и получали отказ. Айгуль к тому времени обзавелась семьей, родила дочь. Через какое-то время не выдержала – отказалась от своего права на жилье – купила небольшой дом в Белорецке, использовав материнский капитал.
Сегодня в этом тесном однокомнатном доме живут пять человек: Айгуль с мужем, двое маленьких детей и Фердаус. На подходе третий малыш.
— Сирот совсем за людей не считают. В отдел опеки с этой проблемой часто хожу — бывало, посылали на три буквы, — рассказывает молодой человек.
Дом как поле войны
Фердаус по сей день не сдается, воюет с районной администрацией, требуя положенное жилье. Мы отправились в Верхнюю Аршу, в тот самый дом, где он, по замыслу властей, должен жить. К группе также присоединился депутат местного районного совета Амир Магазов.
С Белорецка до Верхней Арши пришлось проехать около 70 км. Местные говорят, нам повезло – бывает так, что из-за неочищенных дорог сюда не проехать.
Верхняя Арша строилась как рабочий поселок. Название идет от реки Арша, на верховьях которого он расположен. Это самое высокогорное поселение Башкирии – находится в 730 метрах над уровнем моря, у подножия хребта Кумардак. Здесь же когда-то была станция «87-й км» уже не существующей Белорецкой узкоколейной железной дороги, а также функционировала фабрика по обработке дерева.
Сегодня село – богом забытое место в глубинке района без газа, мобильной связи и асфальтированных дорог. Пробираясь по неочищенным от снега улицам, мы остановились возле двухэтажного деревянного здания внушительного вида – когда-то там размещалась школа. Именно отсюда забрали Фердаус и Айгуль в приют. Школу «оптимизировали», как и медпункт. Правда, последний потихоньку восстанавливают в свете смены власти в республике.
— В 2010-х годах у нас около ста человек постоянно проживали. После закрытия школы отток усилился, семьи с детишками переселились в Белорецк. Сейчас у нас около 40 человек живет, — рассказывает нам местная жительница, бывший директор школы Надежда Чекалкина.
То и дело в Арше натыкаешься на красивые, новые хоромы. Фердаус говорит: «Это Магнитка так строится». Жители соседнего Магнитогорска активно закупают здесь участки и застраивают домами – деревня почти превратилась в дачный поселок.
Дом Фердаус и Айгуль оказался на самой окраине села. До него нам не удалось проехать на автомобиле, несколько сотен метров прошли по снегу пешком.
У дверей нас встретил дядя Фердаус – 59-летний Рашит, родной брат его отца. Оказывается, он занимает одно из помещений и живет в нем. Впрочем, не один – с голодной, худой дворняжкой и маленькой, грязной кошкой.
Амир Магазов расспрашивает его, как и на что мужчина живет.
— Да никак… Пенсию еще не получаю. Бывает, несколько дней подряд ничего не ем… Не пью – не на что пить. Раньше работал на фабрике, она закрылась, — рассказывает тот.
С обвалившегося сарая открывается вид на крошечный двор, через него заходим в основное помещение. Именно это жилье закреплено за сиротами Шайхутдиновыми.
Проходим небольшой чулан, и тут открывается вид на развалины. Внутрь дома — как поле сражения: тут и здесь дыры, разломанные кирпичи, старые доски. В углу у входа – железная койка, на другой стороне – разобранная печь, на самой середине – яма. Огромная и глубокая.
Фердаус показывает на рукомойку у печи:
— Вот и весь водопровод, описанный комиссией!
Настоящий «водопровод», которым пользуется всё село – находится на другом конце Арши. Небольшой неприкрытый колодец вызывает вопросы к местному самоуправлению: стоило бы огородить, облагородить — куда тратятся средства, выделяемые на эти цели?
Из увиденного совершенно понятно, что в таких условиях жить беременной Айгуль с тремя детьми и Фердаусу невозможно. Только вот почему всем это ясно с первого взгляда, а чиновникам района – нет?
Вместо вывода
4 декабря, буквально за день до нашей встречи с Шайхутдиновыми, врио главы РБ Радий Хабиров посетил Белорецкий район. Фердаусу и нескольким другим сиротам удалось поговорить с руководителем региона. Радий Фаритович заверил молодого человека, что знаком с его историей и при нем обратился к главе района Владиславу Миронову: «Выделите новый дом или помогите финансами».
Почти через 10 лет небольшая надежда обрести крышу над головой у Фердауса Шайхутдинова появилась. Но его история не единичная. Как признался Миронов на той встрече Радию Хабирову, в районе 68 детей-сирот находятся в очереди на получение жилья. По данным Медиакорсети, в Белорецком районе делают циничный и, возможно, криминальный бизнес на проблемах детей-сирот.
Читайте продолжение нашего расследования.
