Как прозвучало «Сердце Евразии» — первый крупный фестиваль в Башкирии после карантинаМнение

В этом году пятый — юбилейный — фестиваль искусств «Сердце Евразии» уместился в два дня: выступления 11 сентября были посвящены этно-музыке, 12 сентября — 75-летию Великой Победы. Хэдлайнерами стали Пелагея и Олег Газманов, также выступили башкирские этно-группы «Аргымак», «Йатаган», «Узорица», оперные исполнители Аскар Абдразаков и Любовь Казарновская, народная артистка России Надежда Бабкина и ее театр «Русская песня», тувинский коллектив «Khoomei beat», удмуртский фолк-ансамбль «Бурановские бабушки» и другие.

По данным организаторов, в первый день фестиваль посетило около 10 тыс. человек, во второй — около 25 тыс. Онлайн-трансляции телеканала БСТ смотрело около 5,5 тыс. человек, в настоящее время записи доступны на их официальном ютуб-канале.

— Фестиваль прошел довольно интересно. Очень высокий уровень участников был, хотя погода немного подкачала,поделился впечатлениями глава региона Радий Хабиров.

Осенью в Башкирии начали открываться театры, возобновился кинопрокат, разрешили проводить концерты в закрытых помещениях — количество анонсов растет буквально на глазах. Тем не менее «Сердце Евразии» все же решили провести — буквально через 10 дней после объявления самой возможности подобных мероприятий в регионе. В чем-то организаторов можно понять: в Уфе и без карантина чувствуется нехватка действительно крупных культурных событий, а сейчас — после мучительной самоизоляции, со стремительно пустеющими кошельками — тем более. Правда, наспех анонсированный фестиваль рекламировали настолько незаметно, как будто бы боялись очередных рекордов.

Из-за пандемии летний фестиваль пришелся на осень. Как одинокое дерево в чистом поле притягивает молнию, так и первый большой оупен-эйр после снятия карантинных ограничений в Башкирии сразу оказался под прицелом сентябрьских туч. Попадание — прямое. Конечно, ливень был и на открытии фестиваля в 2019 году, и вообще регулярно мочил «Симфоночь», но все же осенью дожди в разы холоднее, а риск простудиться нынче оброс многообещающими последствиями. Это, возможно, отпугнуло некоторую часть зрителей, которые думали о массовом мероприятии во времена непобежденного коронавируса.

В этом году четче проявился намеренный традиционализм фестиваля, для которого этно-коллективы всегда были привлекательнее любой современной поп-группы: в стесненных обстоятельствах программа избавилась от всего «лишнего», осталось только самое дорогое — этника (потому что развитием другой популярной музыки у нас в регионе не занимаются) и академическая классика (потому что у нас есть братья Абдразаковы). В этом контексте выступление Пелагеи, закрывавшей первый день фестиваля, стало ключевым для «Сердца Евразии» не только по уровню исполнения и эмоциональной отдаче, но и концептуально — это был материал, мастерски исполненный, но старый: новых релизов у Пелагеи не было с 2010 года, а в плане переосмысления собственного творчества Пелагея все-таки не Земфира.

И дело не в том, что от конкретной певицы заждались новых студийных работ. Скорее, проблема в том, что фестиваль, который по идее заводит разговор об актуальном слиянии традиционного и современного, не говорит про завтра и, кажется, уже даже не про сегодня (в этом году — с редкими исключениями в лице «Узорицы» и «Khoomei beat»). Да, в этом взгляде назад нет ничего плохого — ведь даже «Нашествие» продолжает греметь гитарами — но нет и перспективы: на исходе первой пятилетки фестиваль подошел к пределу своих возможностей, и его вынужденная лаконичность это доказывает.

Можно долго играть в угадайку, почему в списке артистов оказался Петр Дранга, а не, скажем, Алексей Архиповский, почему хэдлайнером патриотического концерта стал Олег Газманов, а не Игорь Растеряев — это увлекательно и любопытно, но в целом бесполезно. Фестиваль продолжает пытаться угодить как можно более широким массам и в результате этого разнонаправленного движения превращается в расписанную под хохлому кожу барабана, которая в своей выровненной плоскости не способна двигаться к вершинам или исследовать процессы на глубине. Но это ж барабан — это не его функционал, ритм держит — и ладно. С этим нельзя не согласиться, но учитывая, что из фестиваля можно было сделать самый невероятный инструмент, которого раньше и вовсе не существовало, барабан, пожалуй, самое простецкое решение. Да, бьет он уверенно, но однообразно, а подобная тенденция чревата той же судьбой, что и у башкирской театральной ночи, которая примерно за те же пять лет превратилась из амбициозной и яркой идеи в необязательный капустник.

Интересна и любовь организаторов к официозу, которая в этом году вылилась в концерт, посвященный 75-летию Великой Победы. В России подход к этой бронебойной теме за последние годы отличается разве что масштабами — шаг в сторону рассчитывается как идеологический побег, хотя любая речь требует перевода на современный язык, если ее должно воспринять молодое поколение. Но что есть — то есть, и поэтому концерт на фестивале искусств выглядел как рядовое выступление в доме культуры, который с советских времен просит капитального ремонта. Кажется, даже зрители чувствовали эту архаичность в те или иные моменты фестиваля.

Органично подвела черту фестивалю финальная песня Олега Газманова «Сделан в СССР». Напомним, песня представляет собой эдакий неймдроппинг, ставящий в один ряд главные метки государства российского — Украину, Крым, Белоруссию, Сталина, Пушкина, Гагарина, КГБ, нефть, шахматы, оперу и т. д. Песню в свое время восприняли неоднозначно, а Олег Газманов уточнял, что это не продукт ностальгии по советскому прошлому, а наравне с «мощью» в песне есть и «разруха». Тем не менее сложно воспринимать это произведение иначе, чем это позволяет духоподъемная, нарочито стадионная аранжировка, зрелищный салют и танк Т-34 на футболке певца.

Изредка между выступлениями на экранах показывали небольшие видеосюжеты о ветеранах из Башкирии. Мягко говоря, это было необычно — вспоминать о ветеранах не в майские праздники или преддверии выборов. Наличие подобного жеста обращает внимание на его отсутствие в остальное время, его строгую привязку к праздничным датам — и это тоже интересный момент как фестиваля, так и вообще культурной жизни — региона и страны.

P. S. Если на входе волонтеры и охранники еще как-то проверяли наличие у зрителей медицинских масок, то уже на танцполе большинство было уже без них. Стоит ли говорить, что чем ближе к хэдлайнерам, тем меньше людей соблюдало социальную дистанцию? Коронавирус уже никого не волнует — как и замершая статистика заболеваемости и смертности в регионе. Нам нужны зрелища, раз уж нас гонят зарабатывать на хлеб.