11 часов дня. Нефтекамский машиностроительный колледж. Здесь собираются общественники, чиновники, депутаты из Башкирии и Удмуртии, чтобы обсудить болезненную для жителей двух республик тему — перепрофилирование завода в Камбарке по переработке отходов 1 и 2 классов опасности.
У входа меня встречает Владимир Захаров — пожилой общественник со стажем. Ему жмут руки и задают, кажется, риторический вопрос:
— Дед, ты-то чего пришел? Думаешь, что-то изменится? — спрашивает молодой мужчина.
— Я за внуков боюсь, — отвечает тихо он.
Отходы, криминал, школьники и почему Камбарка
Камбарка — относительно молодой город в Удмуртии (образован в июле 1945-го) на границе с Башкирией, административный центр Камбарского района. В Камбарке проживают около 20 тысяч человек. Здесь рядом с городом находились склады химоружия с люизитом, запасы которых, согласно официальным данным, уничтожены с 2006-го по 2010 гг. Город находится всего в получасе езды от Нефтекамска, где живут около 130 тысяч человек.
В настоящее время в рамках национального проекта «Экология» власти намерены перепрофилировать уже существующий завод в Камбарке в предприятие по переработке отходов 1 и 2 классов опасности (это полоний, бензапирен, соли свинца, таллий и т.д) — отходы с самой высокой степенью загрязнения окружающей среды, после которых природе требуются десятки, а то и сотни лет для восстановления. Также, согласно нацпроекту, в России предусматривается создание семи подобных заводов, в том числе четыре на бывших заводах по утилизации химических отходов (Камбарка как раз в их числе).
Важно понимать, что завод планируют реконструировать ближе к 2023 году, предельная стоимость строительства объекта составит 5,117 млрд рублей. Проекта по перепрофилированию пока нет — он только готовится. Но общественники Нефтекамска и Камбарки к нему уже относятся скептически.
Государственный заказчик строительства объекта — корпорация по атомной энергии «Росатом», застройщик — унитарное предприятие по обращению с радиоактивными отходами «РосРАО», имеющее, по данным информационной системы СПАРК-Интерфакс, прямое отношение к «Росатому».
В актовом зале ни одного свободного места. Пока ставятся камеры, играет расслабляющая музыка. После того, как входят глава Нефтекамска Ратмир Мавлеев и первый заместитель гендиректора по развитию ФГУП «РосРАО» Максим Корольков, круглый стол, наконец, начинает работу.
Первым слово берет как раз Корольков — его здесь ждали больше всего. Он настаивает, что завод нужен, потому что сферу утилизации отходов полностью взяли на себя криминогенные структуры, и «сейчас нам нужен порядок, а государство его точно обеспечит».
— Задача у нас серьезная, — начинает уверенно речь молодой чиновник, — навести порядок в сфере обращения с отходами 1 и 2 классов опасности. В этой сфере действует криминальный бизнес, который на бумаге принимает такие отходы на утилизацию, а дальше мы находим их в оврагах, закопанных недалеко от наших домов.
Опасность отходов не в них самих, скорее, а в том, как они утилизируются, в небрежном к ним отношении. Земля после такой утилизации не восстанавливается вовсе! Решено этот порядок сделать регулируемым. 99 процентов отходов утилизируются по серым схемам, только на бумаге. Это более 50 тысяч тонн оборудования — масел, аккумуляторов, растворов. Наша задача — отделить опасное от безопасного и опасное перевести в безопасное место.
Почему Камбарка? Там есть, был и действует объект по уничтожению химического оружия. Производство полностью замкнутое, контроль есть на всех уровнях от многих органов. Важно, что за все время утилизации химического оружия не было зарегистрировано ни одного превышения вредных веществ в атмосферу. Это десятки тысяч анализов. Мы говорим не о каком-то страшном химическом заводе, а о современном технологическом предприятии, в которое мы намерены вдохнуть вторую жизнь и решить окружающие нас проблемы.
В завершении небольшой речи чиновник заверил всех присутствующих, что никаких радиоактивных отходов здесь не будет, все обсуждения будут публичными, в том числе и на стадии проектирования.
На искусственное социальное напряжение в СМИ и соцсетях пожаловался второй выступающий — координатор рабочей группы при Общественной палате Удмуртии по вопросу перепрофилирования завода Сергей Пермяков.
— В СМИ сейчас очень много лжи, нагнетания обстановки — говорят, что здесь есть плутоний, что это завод смерти, что тут когда-то были взрыв, выбросы. Выяснили, откуда ползут слухи. Оказывается, в соцсетях их распространял 16-летний школьник. Спрашиваем — ну и зачем тебе это? А он нам — ну так, просто. Поэтому нам и нужны общественные слушания. Разбираться будем на всех этапах. Это беспрецедентно прозрачный объект, — пояснил Сергей Пермяков.
«Такие вопросы на митингах не решаются»
Отметим, что практически все выступающие были едины в мнении, что завод действительно нуждается в перезапуске.
К примеру, когда выступал замминистра природопользования Башкирии Ильдус Яхин, его спросили, сколько в регионе предприятий по переработке отходов. Чиновник ответить затруднился, но ему тут же помогли присутствующие в зале:
— Так вот, завод действительно нужен, — резюмировал он.
Доктор химических наук Уфимского института химии РАН Сергей Хурсан высказался, что завод в Камбарке — жизненная необходимость, и в этом случае не стоит повторять ошибки Уфы, которая, по его словам, вовремя не построила поликарбонатный завод.
— Как бы парадоксально ни звучало, но вот завод в Камбарке — это уникальная возможность оздоровить жизненное пространство, — заявил ученый.
Слова в зале встретили недоуменным возмущенным гулом.
— Вы сейчас что, издеваетесь? — задала вопрос женщина рядом со мной.
— Говорю как есть, — ответил Хурсан и поспешил завершить выступление.
Глава регионального исполкома «Единой России» Рустем Ахмадинуров отметил, что у партии власти не стоит «никакой задачи протащить завод во что бы то ни стало»:
— Мы, если честно, обеспокоены куда больше соседей — в Нефтекамске живет в разы больше населения, чем в Камбарке. Почему республика в лидерах по онкологии? Только задумайтесь, сколько отходов у нас утилизируется на черном рынке, а здесь, в Камбарке, уже готовое производство! Ну, и при всем уважении к коммунистам, не на митингах такие вопросы решаются, — заявил Ахмадинуров.
Кстати о митингах. Они уже проходили в Камбарке, Сарапуле, Нефтекамске, Ижевске. Отличительная их особенность — небольшое количество протестующих и красные флаги коммунистов и социалистов.
Среди требований жителей — отставка главы Удмуртии Бречалова, не так давно занизившего цифры по онкозаболеваниям в регионе, отставка главы правительства РФ Дмитрия Медведева, «подписавшего постановление о строительстве комплекса», перенос строительства объекта от жилых домов «куда подальше» — в оренбургские степи, тундру, тайгу и даже подмосковную Рублевку.
В какой-то момент, спустя час заседания, прозвучало предложение чиновникам Росатома самим поселиться в Камбарке.
— Максим Владимирович, вы в Камбарке готовы жить с семьей и детьми?
— Готов, — неожиданно заявил он, — я, как и многие из Росатома, живу на всех этих заводах, меня дети только по телевизору и фотографиям в СМИ видят.
После этой фразы в зале зааплодировала женщина. Её, правда, никто не поддержал.
Примечательно, что представители башкирского минздрава не смогли ответить на вопрос о растущей онкозаболеваемости на севере Башкирии и том, как она связана с заводом в Камбарке.
Глава Нефтекамска Ратмир Мавлеев предложил эти данные «поднять».
Среди важных тезисов, прозвучавших на круглом столе, были следующие:
«перенос производства не рассматривается, поскольку у нас есть готовый объект, в который уже были вложены около 20 миллиардов»,
«ввоз отходов из-за рубежа и их последующая переработка в России уголовно наказуемы и в Камбарке этого не будет»,
«цены на недвижимость не упадут, потому что завод будет заниматься благотворительностью и созданием инфрастуктуры».
«На нас просто экономят»
После завершения круглого стола также прозвучала идея визита общественников на территорию производства. Максим Корольков идею воспринял прохладно, добавив, что «предприятие закрытое» и на нем «действует особая охранная зона» и вообще, «как вы себе это представляете».
— В Чернобыле тоже все было безопасно, но произошла авария. Где гарантии, что ничего подобного не случится в Камбарке? — спрашивают Королькова.
— Мы прорабатываем все возможные сценарии, все риски, все это учтем в проектной документации. Все эти риски мы с вами будем обсуждать, — ответил чиновник.
— Вы говорили о росте криминала в этой сфере. А кто ж лицензии то выдает на их деятельность? Разве не государство? — спрашивает депутат Константин Белоглазов.
— Сейчас создается федеральная схема по обращению с отходами высокой степени опасности. Согласно ней, строже будут требования. Например, по метке сборов. Мы будем следить за каждой из них — где отходы, что с ними сделали, правильно ли утилизировали.
На следующей встрече с общественниками и местными жителями планируется пригласить рабочих предприятия.
В конце круглого стола общаюсь с активистами. Отмечаю для себя, что их было на встрече не так много. Некоторые выступали только после того, как им самим предложили прокомментировать происходящее. Спрашиваю, почему. Мне говорят, потому что «информации очень мало».
— Нет, меня все-таки не убедили. Завод нужен, но не рядом с людьми, нельзя так. Нельзя к людям! Они просто на нас экономят. Где-то воруют миллиарды, а тут экономят, — сокрушается Фагим Низамов.
Спрашиваю, были ли они лично в Камбарке.
— А вы были на кладбище в Камбарке? — задают мне встречный вопрос. — У вас сразу все вопросы отпадут.
Очередной митинг против перепрофилирования завода в Камбарке состоится в Нефтекамске 14 июля.
Медиакорсеть следит за развитием событий.
Прокомментировать